Левитан Исаак  


И. Гинзбург - "Левитан". Страница 5

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11


Восьмидесятые годы сыграли огромную роль в деле знакомства Левитана с народной жизнью, и в первую очередь - в той части, которая особенно занимала его: с природой русской деревни.

Лето 1881 г. Левитан проводит с больной сестрой в Останкине, оттуда привозит много работ. Это лето даже получило у биографов Левитана прозвище «останкинского периода», настолько существенным оказалось оно в истории его творчества. Нестеров отмечает, что Левитаном в эту пору «с колоссальной энергией» изучались детали предметов. Действительно, этюды этого и двух последующих лет отличаются чрезвычайной линейной точностью, например – «Пасека» (1882).

Наблюдавшие Левитана в то лето родные вспоминали, что изучение природы продолжалось художником и в часы отдыха. «Даже не работая, с куском черного хлеба в руках, он подолгу лежал на спине где-нибудь в роще, насвистывая песенку».Этой же цели служила охота, к которой он пристрастился с Останкина.

Знакомство с русской деревней продолжалось летом 1884 г., проведенным в знаменитой Саввиной слободе, одно время служившей московским художникам чем-то вроде русского Барбизона. Осевшие избы, крытые соломой, бедные крестьянские дворы, деревенская улица – все это отныне становится близким и знакомым Левитану. На Передвижную выставку 1884 г. Он посылает «Весну в деревне», «Крестьянский сарай», «Охотник» (картины эти на выставке не появились); пишет «Въезд в деревню» и ряд этюдов Саввиной слободы.

1885 г. Левитан проводит сначала в деревне Максимовке, а затем в Бабкине, где живет вместе с Антоном Павловичем Чеховым. Об этом лете и жизни Левитана в Максимовке брат Антона Павловича, М. П. Чехов, сохранил в своих воспоминаниях несколько характерных подробностей.

«Случилось так, - рассказывает он, - что, когда вы проводили первое лето на даче в Бабкине, невдалеке от нас оказался на жительстве и Левитан. Верстах в трех от нас, по ту сторону реки, на большой Клинской дороге находилась деревня Максимовка. В ней жил горшечник Василий, горький пьяницы, пропивавший буквально все, что имел, и не было времени, когда жена его Пелагея не ходила брюхатой. Художник Левитан, приехавший на этюды, поселился у этого горшечника». Луга, болота, «дремучий Дарагановский лес» с его столетними елями, нищая Максимовка с ее нищим бытом, так же, как и Останкино и Саввина слобода, служили для Левитана хорошей реалистической школой.

Знакомство с А. П. Чеховым, постепенно перешедшее в дружбу, сыграло немалую роль в общем росте Левитана. Чехов знал, понимал и любил талант художника, следил за его работами, во многих отношениях близкими его собственному дарованию, неоднократно давал ему художественные советы.

Познакомившись с Антоном Павловичем, ещё будучи учеником Училища, через его брата – художника Николая Чехова (между прочим, Левитан писал небо в картине последнего «Мессалина», а Николай Чехов написал женскую фигуру в «Осеннем дне» Левитана), художник особенно близко сошелся с Чеховым именно летом 1885 г.

В воспоминаниях сестры А. П. Чехова – М. П. Чеховой, в упомянутых уже воспоминаниях М. П. Чехова, в письмах самого Антона Павловича довольно полно сохранились события этого периода жизни Левитана. Прежде всего заслуживаютвнимания три лета, проведенные в обществе Чеховых в Бабкине.

Еще в мае 1885 г. А. П. Чехов писал литератору Лейкину из Воскресенска: «Со мной живет художник Левитан […], пейзажист, ярый стрелок […] С беднягой творится что-то недоброе. Психоз какой-то начинается. Хотел на святой с ним во Владим[ирскую] губ. съездить, проветрить его (он же и подбил меня), а прихожу к нему в назначенный для отъезда день, мне говорят, что он на Кавказ уехал… В конце апреля вернулся-то, но не из Кавказа… хотел вешаться… Взял его с собой на дачу и теперь прогуливаю… Словно бы легче стало». Летом А. П. писал брату уже из Бабкина: «Левитан живет в Максимовке. Он почти поправился».

Речь в обоих письмах идет о приступах тяжелой меланхолии, печали и тоски, которым бывал подвержен Левитан. Весной 1885 г. Он даже пытался повеситься и долгое время не мог оправиться от перенесенного потрясения. Тоска возвращалась неоднократно за время жизни художника в Максимовке. Один из таких случаев приведен М. П. Чеховым и характерен и условиями, в которых жил тогда Левитан.

«Как-то лили несколько дней дождь подряд, унылый, тоскливый, упорный, как навязчивая идея. Пришла из Максимовки жена горшечника пожаловаться на свои болезни и сообщила, что ее жилец Тесак (Исаак) Ильич захворал […] Мы (Антон Павлович, брат Иван и я) надели большие сапоги, взяли с собой фонарь и, несмотря на тьму […], пошли. Спустившись вниз, перешли по лавам реку, долго шлепали по мокрым лугам, затем по болоту и, наконец, вошли в Дарагановский лес. Было дико в такую пору видеть, как из мрака к фонарю протягивались лапы столетних елей и кустов, а дождь лил, как во время Ноева потопа: в локоть толщиной. Но вот и Максимовка. Отыскиваем избу горшечника, которую узнаем по битым вокруг нее черепкам, и, не постучавшись, не окликнув, вламываемся к Левитану и наводим на него фонарь. Левитан вскакивает с постели и направляет на нас револьвер, а затем, узнав нас, он хмурится от света […]Мы посидели у него, посмеялись, брат Антон много острил, и благодаря нам развеселился и Левитан».

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11


02

6

01


 
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Исаак Левитан. Сайт художника.
Главная > Книги > Изабелла Гинзбург > Страница 5
Поиск на сайте   |  Карта сайта