МАКСИМОВКА. Страница 2

1-2

Левитан поселился в деревне Максимовке, выбрав самую нищую и дешевую избу горшечника Василия, горького пьяницы. Жена его Пелагея вечно ходила брюхатой, и летнее жилье художника переполняла стая ребятишек в восемь душ, одни девочки, худенькие, полуголодные. Пелагея звала жильца вместо Исаак — Тесак, и они подружились даже. Левитан большую часть дня проводил на этюдах в окрестностях Бабкина, встречался с Чеховыми, застревал у них до ночной поры и возвращался в свое горшечное заведение, как шутил Антон Павлович, часто под утро. Левитан был неизменным и непременным участником всех деревенских увеселений Чеховых и Киселевых. До его прихода в Бабкино их не начинали.

Вдруг Исаак Ильич пропал. Прошло несколько дней. Он не появлялся. Чеховы знали, каким пламенным и неудержимым охотником был Левитан, и отсутствие его объясняли просто — стояла дождливая погода, и художник увлекся охотой.

— Тем более понятно, почему он охотится, — сказал Николай, — в дождь работать не может, значит, бездельничает с ружьем и обучает собаку следующим действиям арифметики.

Один Антон Павлович встревожился.
— Так ли? — хмуро проворчал он. — Может быть, с беднягой опять творится что-либо неладное. Стрелок он ярый, но у него бывает какой-то психоз... Не наделал бы чего над собой... Взяли мы его сюда прогуливать да и забыли осторожность...

Антон Павлович подошел к окну и уныло стал смотреть на улицу. Лил дождь. Красивых бабкинских рощ на пригорках не было видно. Все застилал серый, противный, надоедливый ливень. Чеховы скучали во флигеле, Киселевы куда-то уехали, и дачники остались одни.

— Пойдемте к Левитану, — неожиданно сказал Антон Павлович, улыбаясь. — Не могу провести ни одного вечера без развлечений. Эти Киселевы приучили меня к феноменальному легкомыслию.

Вышли в больших сапогах, с фонарем, жалко светившим на два шага вперед. Шаткие лавы через Истру, измокшие, ветхие, скользили. Антон Павлович едва не свалился в реку. Перед Максимовкой было топкое болото, дремучий Дарагановский лес. Трудно пробирались вперед, озябшие, усталые. В черноте беспросветной ночи Максимовка словно не приближалась к ним, а отступала дальше, не дойдешь до нее. До сих пор в Максимовке не бывали. Темную избу горшечника долго отыскивали, пока под ногами не захрустели битые черепки — след гончарни.

— Я думаю, ничего особенного не случилось, — сказал повеселевший Антон Павлович, — дрыхнет наш Левитан, усталый от охоты. В деревне не заметно никаких дурных признаков. Давайте огорошим художника неожиданностью. Идем прямо. Не стучите, не окликайте. Не войдем, а вломимся в избу.

Так и сделали. На спящего Левитана навели фонарь. Исаак Ильич, перепуганный, вскочил, выхватил из-под подушки револьвер я направил на нежданных гостей. Он держал его в дрожащей руке, и револьвер сильно качало. Чеховы хохотали. Левитан жмурился от света и ничего ясно не видел перед собой.

— Черт знает, что такое! Какие дураки! Таких еще свет не производил! — произнес Левитан, опомнясь, и тяжело вздохнул. — Игрушки плохие! Я уж хотел стрелять...

Он стоял на коленях на своем соломенном ложе; солома хрустела, черную избу тускло освещал фонарь с закапанными крупным дождем стеклянными створками.

Пелагея услышала шум в избе и втиснула в нее огромный острый живот свой, точно у нее под платьем была сахарная голова. Пелагея внесла ярко горящую лучину.

— Все благополучно, Пелагея, — сказал приветливо Левитан. — Это мои друзья. Хотите, поставим самовар? — обратился он к Чеховым.
— Ты бы лучше на печке нас посушил, — ответил Антон Павлович, — мы хуже водолазов. Вставай, пойдем к нам. Мы теперь, как библейские старцы опытные, знаем хорошо обратную дорогу и вмиг тебя доставим в Бабкино, у нас и поспишь после обильного ужина и винного возлияния.

Левитан колебался. Пелагея бывала в Бабкине у Антона Павловича. В деревнях прослышали, что он доктор, и повалили к нему со всякими болезнями. Чехов никому не отказывал в помощи. Пелагея подошла близко к Антону Павловичу и шепнула ему:
— Выйди-ко, доктор, в сенцы.
— Тебе не я, тебе бабка нужна, — ответил таким же шепотом Антон Павлович, взглянув на ее чудовищную башню.
Но Пелагея настаивала, и Антон Павлович немного погодя под каким-то предлогом оказался в темных сенях. Пелагея зашептала на ухо:
— Тесак-то сегодня в полдень стрелялся из ружья... Да, слава создателю, промахнулся... До того два дня валялся на постели, не вставая, не пил, не ел, молоко в крынке скислось, не дотронулся... Нам за такого чумного жильца не попадет? Не скажут, чего не уследили?
— Нет, ничего вам не будет, — угрюмо ответил Антон Павлович, — за чужую вину никто не ответчик.
Он вернулся в избу, весело посмеиваясь.

— Добилась-таки своего Пелагея, — сказал Чехов, — схватила в темноте и пришлось класть руку на живот и дожидаться, когда толкнет ножкой младенец. Баба вообразила, что он у нее мертвый.

В Максимовне пробыли часа два. Антон Павлович весело шутил, острил, рассказывал смешные истории, выдумывал их тут же. Левитан молчал, отводил глаза в сторону, но в конце концов засмеялся. Тогда Чехов неожиданно переменил тон, сделав незаметный знак братьям:
— Ты, Левитан, думаешь, что нам нечего делать, и мы в такую погоду пришли только напугать тебя. Нет, ошибаешься. Дело у нас серьезное. Мы пришли тебя звать на жительство в Бабкино. Киселевы согласились отдать своим дачникам еще один флигелек во дворе, самый маленький. Ну, не совсем флигелек, Правда, бывший курятник, больше походит на сарай, но курной избы горшечника не хуже. Завтра ты переедешь к нам.

Николай, Александр, Михаил Чеховы переглянулись. Никогда не было даже разговора об этом сарайчике. О нем вспомнили только сейчас. Не говорил Антон Павлович, конечно, и с Киселевыми. На улице Антон Павлович объяснил братьям:
— Я Лейкину писал, что Левитан почти поправился после своей истории с неудачным повешением, да ошибся. Его под надзор надо, бок о бок будем держать. Хорошо бы ружье спрятать и отнять у него револьвер. Неблагонадежный художник. В избе стреляет... Пелагею до смерти напугал... Еще разрешится от| бремени не в свой час...

Антон Павлович мешал шутку с тревогой. Братья знали эту его манеру, поняли, что он привел их в Максимовку, заранее обдумав переселить Левитана в Бабкино. Пелагея только подкрепила необходимость этого.

1-2

Бенуа А.Н. "Версаль. Вид с лестницы"

Берег Средиземного моря. 1890 (И. Левитан)

Сумерки (Левитан И.И.)