Путешествия по миру
В Крыму
Вплоть до середины 1880 года Исаак Левитан работал над своими картинами только в Москве и Московской области. Но вскоре местность, где Левитан творил свои шедевры, начала расширяться. В марте 1886 года Левитан получил довольно крупную сумму денег за работу над декорациями к Мамонтовской опере, наконец-то Левитан обрел относительный достаток. Тогда-то Исаак и решил отправиться в путешествие в Крым.
В течение долгих двух месяцев Левитан находился в Крыму и творил свои полотна. За это время появилось несколько этюдов, которые стали новым словом в художественном искусстве. Михаил Нестеров писал, что до появления крымских пейзажей Левитана «никто из русских художников так не почувствовал, не воспринял южной природы с ее опаловым морем, задумчивыми кипарисами, цветущим миндалем и всей элегичностью древней Тавриды». Многие считают, что именно Левитан первый открыл красоты южного Крыма.
Можно сказать, что в это время и до этого Крым писали множество молодых и уже известных художников, но природу Крыма они изображали в портретных чертах, а вот в романтическом образе красоту Крыма раскрыл Левитан. Многие художники смотрели на Крым только поверхностным взглядом курортника, которые изображали царские дворцы, новомодные ландшафты, окружающие их. Левитану же удалось показать Крым без «общих» мест. В его работах южная природа предстает не с парадной, а с будничной стороны и в то же время исполненной поэзии. Исаак Левитан написал множество картин на эту тематику.
Он писал море в тихую и ясную погоду («Берег моря. Крым»), глинобитные татарские жилища («Сакля в Алупке» 1886), также в его картинах можно увидеть очертания крымских гор с мягкими переходами от плоских террас к гранитным уступам обветренных скал - вот мотивы, особенно привлекавшие внимание художника. Он внимательно прослеживал кистью подробности рельефа каменистых склонов, передавал характерное именно для крымской природы гармоническое сочетание нежной голубизны неба и моря и разделенных серых и охристых тонов гор.
В некоторых работах этого периода можно заметить и одиночество, которое посещало Левитана. О бренности человеческой жизни перед лицом природы часто писал Левитан в своих письмах к Чехову. Также Исаак Левитан писал: «Дорогой Антон Павлович, черт возьми, как хорошо здесь! ... Вчера вечером я взобрался на скалу и с вершины взглянул на море, и знаете ли что, ...заплакал, вот где вечная красота и вот где человек чувствует свое полнейшее ничтожество». Но и работы, несущие в себе романтический драматизм («Татарское кладбище», «В Крымских горах», обе - 1886), лишены у Левитана патетического нажима и высокопарности, проникнуты чувством спокойного, вдумчивого созерцания. Крым не стал для Левитана вполне «своим». Уже вскоре опять же в своих письмах к Чехову он писал, что Ялта ему порядком надоела. Что только в начале крымская природа завораживает, а после становится скучноватой.
На Волге
Также в своих письмах к Чехову неоднократно Левитан писал, что ему очень хочется на север. «Север я люблю больше» - писал Левитан, но именно здесь ему удалось понять это. После своего долгожданного возвращения, Левитан снова находился в Звенигороде и Бабкине, где с удовольствием работал и отдыхал. В конце 1886 года и в начале 1887 крымские этюды Левитана были продемонстрированы на Периодической заставке Московского общества любителей художеств.
Знаменитый Нестеров вспоминал, что именно они были раскуплены уже в первый же день, картины имели совершенный успех, как у простых художников, так и у любителей искусства. Соблазн развития этой темы довольно часто волновал художника, ведь именно эти работы имели большую популярность среди коллекционеров. Весной 1887 года Исаак Левитан вновь испытал потребность в новых ощущениях, новых художественных впечатлениях. Левитан отправился на Волгу. Поездка на эту реку, которую так любил изображать великий учитель Левитана Саврасов, была запланирована задолго.
В начале 1880 годов Левитан уже собрался туда ехать, но не смог совершить поездку из-за болезни сестры. Однако первая встреча Левитана со знаменитой рекой не удивила молодого художника. Стояла холодная, пасмурная погода, и река показалась ему «тоскливой и мертвой». Левитан писал Чехову: «Чахлые кустики и, как лишаи, обрывы, ...серое небо, сильный ветер... Ну, просто смерть... Не мог я разве дельно поработать под Москвою и не чувствовать себя одиноким, с глазу на глаз с громадным пространством, которое просто убить может».
Вскоре Левитан, так и не найдя «контакта» с Волгой, вернулся в Москву, но впечатления от поездки не отпускали его. Зимой 1887-1888 года были написаны «Разлив на Суре» и «Вечер на Волге», в этих полотнах Левитан, видимо, обобщая волжские впечатления, сумел сообщить своему искусству новое, философски-эпическое звучание. Несмотря на небольшой формат «Вечера на Волге», его образное решение поистине масштабно. Художник живо передал ощущение неумолимости движения огромного водного потока, на берегу которого в сгущающихся над рекой сумерках оказывается зритель.
В 1888 году Левитан вместе со своими друзьями Степановым и Кувшинниковой вновь отправляется в путешествие на пароходе по Оке до Нижнего Новгорода и далее вверх по Волге. Это путешествие было осуществлено не напрасно. В этот раз природа оказалось совсем иной. Просторы казались благоприятными. Пережитый тогда Левитаном прилив творческой энергии был связан, прежде всего, с пребыванием в небольшом заштатном городке Плёсе, облюбованном художником и его друзьями для отдыха и работы.
Здесь Левитан провел месяцы своей жизни. Но эти месяцы, и почти два года после этой поездки стали самыми плодотворными в жизни художника. Уютный патриархальный городок, окрестные леса, поля и, конечно, волжские просторы дали ему желанное душевное равновесие и многообразную натуру для творчества. Именно здесь Левитан писал свои березовые рощи, возвышавшуюся на лесистом крутом берегу часовню, («Ветхий дворик» 1889), крепкие избы среди сияющих зеленями осенних полей («Осень. Слободка» 1889), окруженную лесом мельницу («Осень. Мельница» 1888). Именно в Плёсе были написаны первые из известных натюрмортов Левитана - изображения любимых художником полевых и лесных цветов. Картины получили названия: «Одуванчики» (конец 1880-х), «Ночные фиалки и незабудки» (1889).
Больше всего Левитан писал Волгу, она представала на его картинах соразмерной и дружественной человеческой душе. Вдохновенно, с удивительным многообразием цветовых гармоний и «мелодий», вечером и утром, в тихие и ветреные дни изображал он в своих этюдах и картинах ее плёсы, перекаты и заливы. К лучшим работам Левитана относится картина «После дождя. Плёс» (1889), пронизанная ощущением всеобщности движения жизни, дыхания как бы умывшейся, обновленной природы. Также одним из великих шедевров мастера можно считать полотно «Вечер. Золотой Плёс» (1889).
В каком-то смысле образ Волги, вообще изображение плавно несущей свои воды широкой реки является в искусстве зрелого Левитана как некое воплощение жизни в ее желанном чистом, незамутненном, естественном движении, поэтической сущности. В подобных этому пейзажах довольно редко можно увидеть фигуры, они отнюдь не отчуждены от жизни людей. Дело не состоит в том, что в картинах часто присутствуют храмы, дома, лодки, а также другие предметы деятельности человека. Весь строй образов в картинах Левитана «очеловечен».
Борис Пастернак писал некогда об «абсолютной чуткости глаза» Чехова, в произведениях которого люди «уравниваются» с деревьями и облаками и достигается «сходство с ...жизнью в самом широком смысле слова... этой единственной в своем роде, огромной, обитаемой формой, с ее симметриями и асимметриями, пропорциями и диспропорциями - с жизнью как... непостижимым принципом и основой всего». Этот «непостижимый принцип» жизни и соответствующее ему живое, теплое, естественное человеческое чувство по-своему воплощают и лучшие волжские работы Левитана. Их отличие в равновесии композиционных построений, которые преобладают среди эллипсоидных линий.
 Над вечным покоем. |  Лесистый берег. |  А. М. Грицай. Весенняя земля. 1965 - 1981. Холст, масло. 100 х 150 |